Когда докторша стала врачом

В СССР активно боролись за права женщин, но при этом названия многих профессий в русском языке чаще всего употребляются в мужском роде. Как передовые идеи равенства полов вписались в российский патриархальный контекст? И почему женщины обычно предпочитают, чтобы их называли врачами и медиками, а не врачихами и медичками?

Тема русских феминитивов обширна и остроактуальна; её неоднократно обсуждали в последние годы не только лингвисты, но и активисты разных общественных движений. Предметом полемики являются не все слова для существ женского пола, а те феминитивы, которые обозначают женщин по профессии. С социальной принадлежностью, национальностью и местом жительства обычно проблем не возникает. Сегодня мы обсудим именно этот аспект — названия профессий и то, как они менялись в последнее столетие, опираясь на книгу Ирины ФУФАЕВОЙ «Как называются женщины».

Феминитивы (от лат. femina — 'женщина') — имена существительные женского рода, обозначающие женщин или существа женского пола. Как правило они образуются от существительных мужского рода (учитель — учительница, футболист — футболистка, секретарь — секретарша, медведь — медведица). В некоторых случаях обозначения мужчины и женщины образуют пару, в которой нет исходного слова (бабушка — дедушка, брат — сестра), но к названиям профессий это не относится.

Феминитивы: сложности начинаются

Феминитивы чаще всего образуются от существительных, обозначающих мужчин, но это не значит, что у каждого феминитива есть «исходная форма». Например, у слов швея, кружевница или сестра-хозяйка нет общеизвестного мужского аналога, а иногда пара выглядит разнородно: продавец — продавщица, слово продавщик ушло в просторечие. О том, что не стоит ждать регулярности, говорит и интернет-мем: «Если женщина за рулём — автоледи, значит ли это, что мужчина-водитель — автолорд?»

Самыми популярными суффиксами, участвующими в образовании феминитивов, в русском языке стали -ш- (кассир — кассирша), -к- (массажист — массажистка), -ниц- (учитель — учительница). Некоторые феминитивы образовались благодаря замене суффикса в существительном мужского рода (чтец — чтица, кладовщик — кладовщица, начальник — начальница). Интересно, что феминитивы, оканчивающиеся на -ка и обозначающие место жительства (москвичка), социальный статус (дворянка, студентка) или религиозную принадлежность (мусульманка), давно прижились, а вот названия профессий, образованные таким способом, часто вызывают у носителей языка негативные эмоции. Причём к некоторым словам традиционно относятся хуже: массажистку и артистку приняли легче, чем поэтку и режиссёрку или тем более директорку, авторку и блогерку. 

Одним носителям эти слова напоминают о субретках, кокетках и гризетках, поэтому кажутся несерьёзными, другие воспринимают суффикс -к- только как уменьшительный, а третьи считают поэтку и авторку неудачной калькой с польского. Пока идёт дискуссия, директорка сосуществует с директоршей и директрисой, но чаша весов всё же склоняется к нейтральному директор.

Конечно, можно называть женские и мужские профессии одинаково, но подобные названия часто требуют пояснений, а сочетание прилагательного или глагола в женском роде с существительным мужского рода (опытная врач, директор пришла) выглядит странно: это носители языка хорошо понимают. 

— Вы рассуждаете, как благочестивая старушка, — возразила Нина Васильевна. — Личная жизнь учиться не мешает: эта же Кузнецова — очень эрудированная филолог... Почему вы морщитесь, Алексей Павлович? Вы стоите на точке зрения старушек?

— Морщусь от головной боли. А старушки разные бывают. Я вот одну знаю — она очень эрудированная воспитатель.

Саарман закатился младенческим смехом и закивал Гатееву:

— Да, да! Он развёлся с передовым маляром и женился на хорошеньком трубочисте! Но какой же выход вы предлагаете? Суффиксальный путь не всегда возможен...

Лидия Компус. Два семестра (1969)

Интересна судьба слов судья, коллега и староста: ещё 40 лет назад они были мужского рода, а сейчас их всё чаще причисляют к существительным общего рода. Впрочем, на эту тему всё ещё ведутся дискуссии, поскольку в отличие от большинства слов общего рода, например умница, эти слова не выражают эмоциональной оценки, а названий профессий общего рода в русском языке до этого не было.

Женщина при муже или женщина при деле?

Наряду с «настоящими» феминитивами, такими как посадница, лекарка и ключница, которые обозначают женщин по роду их занятий, в русском языке существовали способы именовать женщину по профессии мужа: докторша, профессорша, генеральша. В начале ХIX века сомнений в том, кто именно тут доктор или профессор, ни у кого не возникало, женщинам эти профессии были недоступны. 

Во время Русско-турецкой войны врачам помогали не только санитарки, но и фельдшерицы. Это существительное неожиданно образовалось с помощью архаичного суффикса и прижилось. А после того как российские женщины получили право не только учиться медицине (таких студенток называли медичками), но и работать врачами, слово докторша окончательно утвердилось в новом качестве. Впрочем, в словаре Даля зафиксированы целых три феминитива для женщин, занимавшихся врачеванием: врачея, врачевательница и лекарка. Но поскольку женщины-врачи казались новым явлением, старые слова остались невостребованными.

Ирина ФУФАЕВА: «Рождение врачебных феминитивов было закономерно. Уже в 1910 году среди 15 тысяч русских врачей женщиной была каждая десятая. Это втрое больше, чем в Великобритании или во Франции.»

Акушерки с телеграфистками появились в конце XIX века, после открытия женских Бестужевских курсов, тогда же заговорили об учительницах. Женщины становились всё активнее, всё чаще небогатые дворянки и разночинки шли в гувернантки, стенографистки и чтицы. А ещё начале ХХ века возникали новые, чисто женские профессии — телефонистки и машинистки (печатавшие на машинках). Появление летательных аппаратов породило авиаторш и авиатрисс, которые превратились в лётчиц после того, как поэт Велимир Хлебников придумал мужской вариант названия этой профессии. 

А ткачиха с поварихой?

После революции и далее в советские годы феминитивы переживали настоящий бум. Значительное количество новых советских феминитивов относилось к образованию, производству и новой организации труда и жизни, к различным общественным инициативам. Появились пионерки и кружковки, трактористки, бульдозеристки и метростроевки, наладчицы и силикатчицы, дружинницы и производственницы, крановщицы и нормировщицы, железнодорожницы, ударницы и прогульщицы, многостаночницы и аппаратчицы, передовички и кадровички, выдвиженки и лишенки, дипломницы, заочницы, вечерницы, рабфаковки.

В 1920-е годы возникли пары слов для обозначения учителей-предметников: математик — математичка, химик — химичка, ботаник — ботаничка. Они активно употребляются учениками и их родителями до сих пор. А вот феминитивы от слов академик, политик, механик, лирик, прозаик в русском языке не образовались — ни тогда, ни позднее.

Суффикс -их- оказался менее продуктивным в этот период. Портниха, шутиха и повариха встречаются в литературных источниках XVIII века, а уже в советские годы появились ткачиха, дворничиха и гребчиха. А что касается слова врачиха, то, по наблюдениям Ирины ФУФАЕВОЙ, оно с самого начала означало женщину-врача и не имело значения «жена врача», в отличие от докторши. Если ткачиха стала нейтральным литературным словом (возможно, в силу её высокого статуса в советской идеологии), врачиха, наоборот, «огрубела» и маргинализировалась. Подобная судьба постигла и повариху, хотя в сказке Пушкина они с ткачихой стоят в одном ряду. 

Мужская норма

В конце 20-х годов прошлого века поэт Владимир Маяковский в письме к возлюбленной в Париж мечтал, что «его Танька» станет инженерицей где-нибудь на Алтае. Уже к 1960-м годам всех советских инженериц, инженерок и инженеров стали называть одинаково. Почему же для обозначения профессии стали массово использовать мужские слова? По внутренним, языковым причинам — из-за недостатка благозвучных форм? Но почему тогда стали забываться уже прижившиеся слова? 

В 1986 году филолог Ольга Дмитриева проделала огромную работу, изучив женские издания почти за сто лет. Она назвала период 1930–1960-х годов «общим переломным этапом» для феминитивов. Выяснилось, например, что в конце XIX — начале XX века феминитивы на -ша типа контролёрша, авиаторша, кондукторша использовались больше чем в половине случаев (даже чаще, чем соответствующие мужские формы). А вот к 1950-м годам контролёрш осталось лишь 13%, в 1980-е — всего 4%. Подобный спад употреблений пережили и феминитивы, образованные с помощью других суффиксов. 

По мнению Ирины ФУФАЕВОЙ, распространение «мужской нормы» могло быть связано с желанием подчеркнуть принадлежность к группе с более высоким статусом, так сказать, повысить планку: не женщины в определённой профессии, а вся общность профессионалов. Другое объяснение состоит в общей советской тенденции к унификации и бюрократизации языка. Об этом писала, к примеру, Лидия Чуковская:

«Почему всех переводчиц, руководительниц, председательниц превратили в переводчиков, руководителей, председателей? Почему все корреспондентки стали корреспондентами? Понять легко: за последние десятилетия множеством профессий, которыми ранее владели одни лишь мужчины, овладели также и женщины. Появились женщины-инженеры, женщины-архитекторы, женщины-экономисты, женщины-врачи. Было: «переводчица Вера Звягинцева». Стало: «переводчик Вера Звягинцева». От этого сами переводы не лучше и не хуже, но зачем? Умолкаю. Буду ожидать, пока «актриса» превратится в «актёра», «певица» в «певца», а «танцовщица» в «танцовщика». Остался у меня один вопрос: жив ли ты — живой как жизнь?»

Тем не менее феминитивы жили своей жизнью и развивались по собственным законам. Так, в 1954 году в журнале «Русский язык в школе» была упомянута пара пациент — пациентка.  При этом автор отказывал в праве на существование слову доцентка, образованному по тому же правилу, хотя такое слово существовало в устной речи, зафиксировано в прессе и литературе того времени. 

После революции и в первые десятилетия советской власти в СССР был настоящий бум словотворчества, связанный с идеями освобождения и равенства женщин, и никого не смущали новые формы. Затем постепенно победила установка на выравнивание по мужскому полу. О том, бюрократической она была или патриархальной, можно поспорить, но факт остаётся фактом: докторша стала врачом, по крайней мере с точки зрения языковой нормы.

Если поискать феминитивы в словарях на «Грамоте», выясняется, что врачиху, докторшу, редакторшу и даже авторшу «Грамота» всё-таки знает (хотя бы на уровне орфографического словаря), а вот врачица, авторка и редакторка отсутствуют. Директриса есть в целых трёх словарях, президентша — в двух, а вот директорки и президентки не учтены даже как разговорные формы. Так что некоторые варианты, видимо, кажутся нам приемлемыми, потому что когда-то уже использовались, а другие выглядят совсем чужими и воспринимаются в штыки.

При употреблении феминитивов многое зависит от индивидуальных предпочтений и коннотаций. Некоторым слова поэтка или вахтёрка кажутся более свежими по сравнению с вахтёршей и поэтессой, а кто-то не станет рассматривать всерьёз организацию, в которой есть директорка или редакторка.

Сегодня употребление феминитивов становится не столько языковым трендом, сколько осознанным идейным выбором, стремлением к однозначности или делом вкуса. Аргументы сторонников и противников такого выбора — это отдельная история.

инженерыместоучительмужчинажизньинтернетвариантыправавыходтенденциимужчиныженщиныТО4ОТ и ДОисторияязыксловаПарижводительженщинаврачмедведь