Любовные перипетии в жизни ленинского «колокола революции»: Александр Герцен

«Былое и думы» культового автора Александра Герцена и сегодня считается богатейшим собранием фактов о жизни российского социума XIX века. Одна из глав произведения посвящена любовной драме, тождественной личной семейной истории писателя. И если первый любовный треугольник разорвала внезапна смерть одной из главных героинь, то следующая запретная связь видного революционного агитатора сопровождала его до самой смерти.

Дружба с будущей супругой и брак вопреки

Герцен знал будущую супругу Наталью Захарьину с самого детства. Она приходилась ему кузиной, незаконнорожденной дочкой старшего брата отца Герцена. Александру Ивановичу в юности даже случилось выступать в роли поверенного в любви Натальи и её тогдашнего кавалера. Но даже позже, уже признаваясь себе в сердечной близости к Захарьиной, Герцен состоял в связи с замужней Медведевой. Такой эпизод привёл к тому, что знатная семья Натальи начала препятствовать её близости с Герценом

Но судьба распорядилась по-своему, и в 1838 году Александр и Наталья стали супругами. Практически ежегодно рожавшая Наталья Александровна была слаба здоровьем, и спустя несколько лет семья выехала для лечения в Италию. Герцен имел при себе рекомендательное письмо на имя немецкого поэта Георга Гервега, что и предопределило дальнейшие события.

Совместная жизнь с эмигрантами Гервег

Так сложились обстоятельства, что после приезда супругов Герцен в Париж, туда же переселилась и чета Гервег. Причём последние приняли предложение русских эмигрантов проживать в одном доме. Первое время сожительство приносило друзьям радость и пользу. Будучи личностью незаурядной, он состоял в тесных отношениях с Карлом Марксом, входил в круг его приятелей и Рихард Вагнер. Мужчины, исповедовавшие социалистические настроения, находили удовлетворение в политических беседах. Но со временем Гервег начал тайно ухаживать за супругой товарища. Правда неосведомлённым оставался лишь Александр Иванович.

Супруга Георга Эмма любила мужа настолько, что совершала самые немыслимые поступки ради его блага. Эмма была в курсе измен супруга, но не просто закрывала на это глаза, а даже передавала откровенные письма Георга Наталье. В тот период в Европе набирали обороты идеи Сен-Симона и Фурье о том, что женщины должны быть свободными. И Натали не усматривала особого греха в том, чтоб любить обоих мужчин сразу. Герцен же теоретически с этой позицией соглашался, о чём написал в своей работе «Кто виноват?». Но практическая сторона вопроса оказалась сложнее, и поведение супруги не нашло в нём понимания.

Подлый любовник и смерть героини

О романе своей жены и Гервега Герцен узнал в 1851-м. Его терзаниям по этому поводу посвящена отдельная глава в произведении «Былое и думы». Герцен посчитал действия вчерашнего друга преступлением, при этом признавая всю серьёзность сердечной привязанности его жены. Вероятные последствия его испугали. И вскоре семейная драма дошла до критической точки, Герцен выставил Гервегов из дома.

Началась долгая переписка Натальи с любовником, ибо она продолжала любить его вопреки рассудку. В какой-то момент Гервег поступил подло, решив обнародовать её письма с собственными колкими комментариями. Этот шаг стал роковым, и преданная изменница извинилась перед законным мужем, назвав случившееся «страшной ошибкой». Гармония в доме была восстановлена. Но в 1852-м Наталья Александровна скончалась.

Сближение с Огарёвым и новая Наталья

Герцен переселился в Лондон, где открыл типографию и выпустил в свет альманах «Полярная звезда». Позже, в дуэте с другом Николаем Огарёвым, выпустил первый лист бесцензурной русской газеты «Колокол». Перед смертью Захарьина завещала воспитание собственных детей Тучковой, которая вскоре стала гражданской женой Огарёва. Как бы парадоксально это ни выглядело, сюжет начинал повторяться, правда наоборот. На этот раз одураченным мужем становится не Герцен. Последний уже сам обманывает соратника и близкого приятеля с его же спутницей.

У новой Натали от Герцена родилось трое детей, но официальным их отцом считался Огарёв. Живя в одном доме, как и в первой истории, Наталья и Александр относились друг к другу как муж и жена, причём присутствие Огарёва их нисколько не смущало. Мужская дружба при этом не ослабевала, совместный выпуск идейной периодики продолжался. Почувствовав себя через какое-то время совсем лишним, Огарёв решает удалиться. При этом он остался юридическим супругом Натальи. Отношений с Герценом он не выяснял, демонстрируя понимание и благородство. Но жизнь с Тучковой оказалась не такой простой и безоблачной, как казалось поначалу. Довольно капризная дама не ладила с детьми Герцена, а те, в свою очередь, не признавали любовную привязанность отца.

Муки совести и утешение обманутого друга

Свою вину перед Огарёвым Герцен пронёс через всю жизнь, при этом продолжая до самой смерти сожительствовать с его законной супругой. К концу жизни Герцен много перемещался по Европе, работал над мемуарами и отвлекался от семейных неурядиц. В это же время к нему приходит полное разочарование социалистическими догмами.

После тяжёлой болезни он умер в Париже, похоронен был в Ницце возле первой жены и детей. Впоследствии умерли и все его отпрыски, рождённые Тучковой. Сама же Наталья одиноко прожила ещё не один десяток лет.

Утешение в жизни нашел лишь Огарёв, встретивший англичанку Мэри Сазерленд. Она представляла собой практически неграмотную «падшую женщину». Они познакомились случайно: Огарёв гулял по вечернему Лондону, а молодая англичанка поджидала случайных мужчин. Так сложилось, что больше они не расставались. Сочувствие морально падшей Мэри переросло для Огарёва в любовь, и он стал жить с ней и её пятилетним сыном. Несмотря на удачный исход и обретение новой семьи, Огарёв начал спиваться, участились его эпилептические припадки. До самой его смерти Мэри оставалась одновременно нянькой, женой, подругой и хозяйкой. Именно этой бесхитростной женщине он и посвятил одни из последних в жизни строк:

Как благодарен я тебе
За мягкость ласки бесконечной...

кругпервыйочередьсобытиядомажизньсветповедениеновая жизньмужчиныженщиныТОЛондонОТ и ДОдрамасемьяПарижлюбовьсочувствиебрак