Откуда в Новосибирске взялась «Кобра». Даже две...

Почти сто лет тому назад, шестого ноября 1928 года, распахнул гостеприимные двери Дом культуры имени Октябрьской революции. Он расположен в историческом центре Новосибирска. Неподалёку от него находятся железнодорожный вокзал, здания администрации области и мэрии, главная площадь города и наш главный проспект – Красный. С 1960 года здание является памятником истории регионального значения.

За свою долгую жизнь этот очаг культуры несколько раз менял название: Клуб советских торговых служащих, Клуб имени Сталина, Дом культуры имени Октябрьской революции. Последнее имя он получил в начале шестидесятых годов прошлого века, в период борьбы со сталинским наследием. В пылу этой борьбы во всех учебниках из двух вождей и вдохновителей великих побед остался один, самый-самый вождь, а имя второго организованно и вдохновенно убирали с площадей в виде памятников, а также из названий всего и вся, коих было великое множество. Ну вот в том числе и клуб сменил название – фантазии сменщиков не хватило на что-то оригинальное и необычное, ибо имя той самой Октябрьской революции по городам и весям нашей необъятной страны присваивали направо и налево... 

Такое длинное, нудное и, откровенно говоря, идиотское название для центра культуры и досуга молодёжи, по большому счёту, не имело право на жизнь, и потому кто-то придумал потрясающее и ёмкое сокращение: Кобра! Не шибко вроде бы престижное имя для учреждения культуры (с точки зрения чиновников, естественно), но оно не только прижилось, но и перешло к высотному бизнес-центру, построенному рядом на улице Ленина. Таким неожиданным образом теперь в центре Новосибирска появились аж две каменные «Кобры» - старый дом культуры и относительно новый бизнес-центр. Это довольно забавно, если учесть, что самая большая из ядовитых змей планеты живёт исключительно в азиатских тропиках, а сибирские морозы для неё просто смертельны...

Только странные индийцы относятся к кобрам с удивительным пиететом (наряду с коровами и обезьянами), а вообще это агрессивные, злобные создания, их научное название в переводе означает «поедатель змей», потому что они единственные, пожирающие своих более мелких сородичей. Цепочка такая: люди выращивают зерно - грызуны едят зерно - мелкие змеи едят грызунов - кобры охотятся на мелких змей. И вот в советское время почти официально – в прессе, в разговорах - клуб стали называть столь несимпатичным именем, парадокс! 

Надо сказать, что в двадцатые годы прошлого века, после победы в изнурительной Гражданской войне, советская власть всерьёз озаботилась просвещением народа, борьбой с безграмотностью, приобщением к культуре широких масс. Годы НЭПа стали небольшой передышкой, во время которой страна попыталась набрать в грудь побольше свежего воздуха, отдышаться перед новыми потрясениями – коллективизацией и индустриализацией. В Новосибирске в двадцатые годы построили в числе прочего три замечательных дома культуры – Закаменский рабочий клуб на улице Добролюбова возле железнодорожной станции Алтайская, клуб железнодорожников на улице Шамшурина и клуб совторгслужащих. Железнодорожный клуб «Транспортник» исправно функционировал долгое время; в девяностые годы здание реконструировали, туда переселились ведомственная библиотека и спортивно-оздоровительный комплекс «Локомотив». У железнодорожников к тому времени появился новый Дворец культуры на улице Челюскинцев.

Из трёх построенных в двадцатые годы клубов наиболее интересным получилось именно здание Клуба совторгслужащих. Его проект выполнил инженер И. Бурлаков, а внутренним оформлением занимался один из ведущих архитекторов тех лет, идеолог конструктивизма Борис Гордеев. Здание построено на пересечении нынешних улиц Ленина и Революции и удачно отодвинуто от их красных линий, что позволило создать открытую площадку перед главным входом. Архитекторы нашли ряд неожиданных решений, которые придали зданию дополнительное очарование. Например, приятное впечатление производит развернутая полукружием колоннада, на которую опирается балкон второго этажа. Вообще балконы выполнены уступами, а если учесть, что в то время только отгремела эпоха революционных митингов, то при взгляде на эти искусственные уступы у прохожих наверняка возникали воспоминания о зажигательных речах ораторов разных мастей, о революционной романтике.

Клуб имел два зрительных зала – большой на 600 человек и малый на 200 мест. В здании была оборудована библиотека и кабинеты для кружковых занятий. Областной библиотеке предоставили три комнаты – под читальный зал, хранение передвижного фонда и выдачу книг. Читали книги в ту пору много и охотно, сейчас тоже читают много и охотно в своих смартфонах, но далеко не классику! За клубом устроили сад отдыха с большой эстрадой. Его посещение в довоенные годы было платным: члены профсоюза советских торговых служащих платили за вход 40 копеек, прочие посетители - полтора рубля. Запись в члены клуба тоже стоила денег – 25 копеек.   

В 1957 году, через тридцать лет после его строительства, клуб отремонтировали, но при этом изменили первоначальные интерьеры, созданные Гордеевым. Спустя ещё 25 лет, в 1982 году, в доме культуры снова проводились строительные работы, и часть внутреннего оформления восстановили.

Пролетарский орден и симфонии Шостаковича

Клуб имени Сталина связан с разными историческими событиями в жизни Новосибирска. Одно из них – второй краевой слёт колхозников-ударников в марте 1934 года. Пропагандистский шум вокруг этого слёта был невероятен из-за награждения Западно-Сибирского края орденом Ленина за «выдающиеся успехи в деле проведения основных сельскохозяйственных работ (сев, уборка урожая, засыпка семян), укрупнения колхозов и совхозов и выполнение обязательств перед государством». Одновременно с нашим краем тем же указом Президиума ЦИК СССР орденом Ленина были награждены Московская область, Горьковский край, Татарская АССР и Кабардино-Балкарская автономная область.

Вручать орден в Новосибирск прибыл Михаил Калинин – председатель ЦИК СССР, в переводе на современный язык - почти президент страны. В большом зале Клуба имени Сталина яблоку негде было упасть. Вот как описывала это мероприятие газета «Советская Сибирь» в номере от 17 марта 1934 года:

«Появление на трибуне тов. М. И. Калинина встречено всем слётом бурной, долго не смолкающей овацией. Делегаты съезда стоя приветствуют ближайшего соратника Ленина Михаила Ивановича Калинина. Из зала несутся возгласы «Ура!», «Да здравствует товарищ Калинин!». В начале своей речи М. И. Калинин зачитывает постановление Президиума Центрального Исполнительного Комитета о награждении ряда республик и областей орденом Ленина за выдающиеся успехи в выполнении сельскохозяйственных работ, в укреплении колхозов и совхозов. Слёт шумными аплодисментами встречает имеющееся в постановлении правительства указание на то, что Западная Сибирь награждается высшей пролетарской наградой – орденом Ленина. При новой бурной и продолжительной овации всего слёта председатель Центрального Исполнительного Комитета тов. М. И. Калинин передаёт Западно-Сибирскому краю в лице председателя крайисполкома тов. Грядинского орден Ленина. Из зала несутся крики «ура»...

Ну и так далее – в подобном стиле. В наши дни воспринимать эти колхозные восторги без улыбки трудновато; впрочем, лет через семьдесят, когда наши потомки будут читать и смотреть репортажи, например, о «победном шествии Олимпийского факела Сочи-2014 по городам и весям России» и восторженных криках «ура!», они тоже будут сильно удивляться стилю нашей эпохи...

Кстати, оказалось, что Западно-Сибирский край «в лице председателя крайисполкома тов. Грядинского» имел матёрого «врага народа». В 1937 году Фёдора Павловича арестовали, а в феврале 1938 года расстреляли с формулировкой «за участие в контрреволюционной террористической организации». Прожил этот большевик 45 лет. Реабилитирован в 1956 году. Такие были времена...

Ещё одна любопытная страница из жизни сибирской «Кобры»

В годы Великой Отечественной войны в Доме культуры имени Сталина работал эвакуированный из Ленинграда симфонический оркестр. Его главным дирижёром был знаменитый музыкант Евгений Мравинский, а душой оркестра называли художественного руководителя Ивана Соллертинского. Представление о талантах Ивана Ивановича можно получить хотя бы по рассказам писателя Ираклия Андроникова, вот небольшая цитата:

«Получая преподавательскую зарплату, в финансовой ведомости (Соллертинский) расписывался иногда как бы ошибкою по-японски, по-арабски или по-гречески: невинная шутка человека, знавшего двадцать шесть иностранных языков и сто диалектов! Память у него была просто непостижимая. Если перед ним открывали книгу, которой он никогда до этого не читал и даже видеть не мог, он, мельком взглянув на страницы, бегло перелистав их, возвращал, говоря: «Проверь». И какую бы страницу ему ни называли, произносил наизусть!»

Старожилы Новосибирска помнят культурный шок, испытанный ими на лекциях Соллертинского. Без всяких бумажек он мог рассказывать о «Божественной комедии» Данте, называя сотни имён, дат, цифр, фактов; часть дантовского текста он читал сначала наизусть в оригинале, чтобы слушатели могли насладиться звучанием терцин, а затем давал их русский перевод. То же самое Иван Иванович проделывал на лекциях о Шекспире, о Сервантесе...

Уже через месяц после прибытия в Новосибирск в Доме культуры имени Сталина был открыт филармонический сезон. Несмотря на тяжёлое военное время, Мравинский и Соллертинский категорически требовали показать лучшее, что создано в мировой классической музыкальной культуре. Легендой стало исполнение 9 июля 1942 года Ленинградской Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Композитор приехал в Новосибирск из Куйбышева, где жил в то время. Он дружил и с Мравинским, и с Соллертинским, их совместная работа проходила в творческой атмосфере. Шостакович остался очень доволен работой оркестра. На той премьере присутствовал также известный советский джазовый музыкант Леонид Утёсов.

Ленинградские артисты за три года пребывания в Сибири дали 538 концертов – это очень много. Они считали наш город частью Ленинграда. Деятельность симфонического оркестра позволила создать в Новосибирске предпосылки для открытия Театра оперы и балета, а позднее и первой за Уралом консерватории.  

Умер Иван Соллертинский в Новосибирске в феврале 1944 года – на сорок втором году жизни. Он ни на что не жаловался, не ныл и ничего не просил, но условия жизни в эвакуации были тяжелы даже для человека его ранга. Жил он в приличном доме – на улице Романова, 35 (сейчас на доме установлена мемориальная доска). У профессора было больное сердце, а воду на пятый этаж часто приходилось носить вёдрами, центральное отопление не действовало, электричество отключали. Работал Иван Иванович на износ, без жалости к себе и своему здоровью. Похоронили его на Заельцовском кладбище. Шостакович посвятил памяти друга одно из пронзительных произведений.

А симфонический оркестр вернулся в Ленинград. Евгений Мравинский служил его главным дирижёром в течение 50 лет – до своей смерти в 1988 году.

новыйсезонзданиягрудьдомажизньгородасердцелюдиМосковская областьизноскладбищестраныСочипамятьСибирькнигигородНовосибирскТОинтерьерыпрезидентпроектОТ и ДОнеобычноеуборкапереводстранасадзданиедомязыкработаЧеловекгазета