Свет и тепло литературных огней

В перечень достопримечательностей нашего города определённо входит старейший «толстый» литературно–художественный журнал «Сибирские огни». Его первый номер вышел 22 марта 1922 года, в этом году - столетний юбилей. В Москве до него появился лишь один аналогичный журнал — «Красная новь». Но где сейчас та «Красная новь»? А «Сибирские огни» - вот они, можно потрогать, почитать, в том числе и в интернете. Так что новосибирский журнал старше и «Нового мира», и «Знамени», и «Звезды», и «Нашего современника», и «Москвы».

Конечно, в столетней жизни патриарха случались трудные времена: он приостанавливал деятельность, нарушал периодичность выхода, но проходила чёрная полоса — и «Сибирские огни» вновь дарили читателям свой свет.

Не надо думать, что появление нового издания встретили с восторгом все литераторы и общественные деятели начала двадцатых годов. «Сибирские огни» и «Красная новь» явным образом продолжали традиции «толстых» журналов XIX века — «Современника», «Отечественных записок», а ведь тогда эти журналы громогласно объявлялись буржуазными, чуждыми «пролетарской» культуре. За борт выбросить с «парохода современности» горячие головы требовали даже Пушкина и Гоголя, что уж говорить о менее ярких именах.

Редакции тех лет заполонили люди малообразованные, воспринимавшие творчество как некое деяние по перековке и переделке «отсталых» читателей. Перековать человека — и баста! Молотом на наковальне. Хватало и интеллектуальных провокаторов, сознательно подменявших критерии оценки художественной литературы другими, вульгарными, но более понятными массам.

Идеологическая схватка вокруг журнала на этой почве разыгралась позднее, в 1928 году, и привела к отставке с поста редактора Владимира Зазубрина и смене членов редколлегии. Но об этом — чуть ниже.

У истоков «Сибирских огней» стояли талантливые литераторы. Их несомненной заслугой стало удачное название, которое ясно определило характер издания — освещение жизни, забот, проблем и достижений далёкого от европейских столиц морозного края. При этом манящее слово «огни» несло важную смысловую нагрузку — разговор о сибирской жизни предполагался с прицелом на будущее, на преобразование огромных, почти безлюдных просторов. На зелёном фоне обложки журнала пламенели буквы названия. Кстати, поначалу оба слова печатались с прописной буквы — «Сибирские Огни».

Идея создать такой журнал возникла осенью 1921 года. Один из авторов идеи писательница Лидия Сейфуллина вспоминала: «С ноября 1921 года в библиотеке Сибнаробраза обосновался угловой жилец — отдел Сибирского государственного издательства... И с первого же заседания редколлегии Сибгосиздат, в своём людском составе, стал жить мечтой об издании «толстого» художественно–литературного и научно–публицистического сибирского журнала».

В те годы один за другим возникали альманахи и журналы, но один за другим они и исчезали — «Таёжные зори», «Пролетарские побеги», «Арпоэпис» (видимо, артель поэтов и писателей»... Видимо, «Сибирские огни» родились под счастливой звездой.

Для выпуска нового издания в годы нэпа не требовалось особых согласований в министерствах и партийных органах. Это ускоряло путь реализации идеи. К тому же первым, во многом формальным, руководителем родившегося журнала стал секретарь ЦК РКП(б), член Сибирского областного бюро партии Емельян Ярославский (это партийный псевдоним Минея Губельмана). Вообще–то, сия одиозная личность мало что доброго совершила на своём веку: Миней Израилевич стал идеологом и руководителем антирелигиозной политики в СССР. Он автор множества пасквилей и циничных брошюр, оскорбительных для верующих. Но вот — случайно оказался в числе основателей хорошего журнала.

Истинными создателями «Сибирских огней» стали уже упоминавшаяся Лидия Сейфуллина, её муж - литератор Валериан Правдухин, издатель Михаил Басов, поэты Георгий Вяткин и Иван Ерошин, прозаики Феоктист Березовский, Кондратий Урманов, Вивиан Итин, Максимилиан Кравков и, конечно, Владимир Зазубрин.

Зазубрин появился в Новониколаевске в 1923 году уже автором нашумевшего романа «Два мира». В октябре 1923 года Владимир Яковлевич назначен «председателем и секретарём» журнала «Сибирские огни», говоря по–современному, видимо, директором и редактором. Он сыграл заметную роль в объединении лучших литературных сил Сибири. В журнале при нём начали печататься не только признанные писатели, но и молодые авторы.

Однако вокруг самого Зазубрина вскоре возник скандал. Он опубликовал на страницах «Огней» рассказ «Общежитие», герои которого — ответственные советские работники, мужчины и женщины — перезаразились друг от друга сифилисом. Разумеется, посыпались приговоры: «карикатура на советский быт», «клевета на коммунистическую верхушку губернского города»... Не понравился рассказ и Горькому, который не стал скрывать своего мнения. В итоге повесть «Щепка» и некоторые другие произведения Зазубрина увидели свет спустя годы — в конце восьмидесятых.

На исходе 1927 года в Новосибирске возникла группа «Настоящее», которая начала издавать одноимённый журнал. Её активисты называли русскую классику литературой вранья, утверждали, что противопоставление литературы журналистике реакционно, что газетные жанры — это и есть истинная пролетарская литература, призывали писателей брать героев прямо из жизни с их именем, отчеством, фамилией, точным адресом и местом работы. Лидерами группы были некто С. Родов и А. Курс. Этот самый А. Курс занимал видное место в партийной организации — был членом Сибкрайкома, редактором журнала «Настоящее», а затем и газеты «Советская Сибирь».

В результате агрессивной, наглой кампании в июне 1928 года Владимира Зазубрина освободили от должности редактора «Сибирских огней», исключили из Союза сибирских писателей, и он вскоре уехал из Новосибирска. Правда, и «настоященцы» недолго праздновали победу: оголтелость сходила им с рук, пока они критиковали Вячеслава Шишкова, Всеволода Иванова («кулацкие писатели»), но когда они накинулись на Максима Горького, ЦК ВКП(б) принял постановление «О выступлении части сибирских литераторов и литературных организаций против Максима Горького». Незадачливого А. Курса сняли со всех постов и выгнали из партии. В январе 1930 года журнал «Настоящее» прекратил существование. Большинство его авторов позднее были репрессированы.

Репрессии настигли и многих авторов «Сибирских огней». Одним из первых был расстрелян В. Вегман — в 1936 году. В 1937 году был арестован и казнён в тюрьме В. Зазубрин. Подверглись сталинским репрессиям и другие известные новосибирские писатели — Г. Вяткин, В. Итин, М. Кравков, М. Басов, В. Правдухин, лучшие силы журнала «Сибирские огни».

Расцвет

С некоторой условностью можно сказать, что три «золотые» для «Огней» десятилетия начались после 1956 года, то есть после двадцатого съезда партии. Хрущёвская «оттепель» придала новый стимул развитию литературы. С 1958 года «Сибирские огни» начали выходить точно по графику — ежемесячно. Для массового читателя это очень важный фактор — периодичность. Во время войны журнал печатался раз в год, в виде альманаха. Затем наступила эпоха выхода журнала один раз в два месяца. Чтобы собрать и удержать большую армию читателей, важно убедить их, что они получат свой экземпляр в срок. Редакции это удалось. А подписчики — это основа, база массового тиража.

С 1961 года журнал получил чёткий статус органа Союза писателей РСФСР, что помогало решать организационно–хозяйственные вопросы. Финансовое благополучие этих десятилетий совпало с приходом на страницы журнала мощной волны популярных писателей. Сибиряки зачитывались романами Алексея Черкасова «Хмель», Анатолия Иванова «Повитель» (1958) и «Тени исчезают в полдень» (1963), повестями Ильи Лаврова «Встреча с чудом» (1961), Василия Коньякова «Цвет солнечных бликов» (1962).

А следом шла волна ещё более сильных прозаиков. За десятилетие с 1965 по 1975 год на страницах журнала появился ряд классических произведений советской литературы. В 1965 году здесь опубликовал свой первый роман «Любавины» Василий Шукшин, уже добившийся известности фильмом «Живёт такой парень» и другими работами в кино и литературе. В 1971 году он же порадовал читателей «Огней» романом о Стеньке Разине «Я пришёл дать вам волю». Преодолев некоторое цензурное сопротивление, «Сибирские огни» напечатали первую большую вещь Валентина Распутина — «Деньги для Марии». Её тут же партийные функционеры осудили за «мрачноватость», но дело было сделано: повесть крупнейшего русского писателя нашла многотысячную аудиторию.

Другой знаменитый в будущем писатель — Виктор Астафьев — в 1966 году отдал в «Огни» повесть «Кража». Астафьев пишет в ней о том, что отлично знал, через что сам прошёл — о детдомовской «табунной» жизни, о трудном становлении характера сибирского осиротевшего мальчишки. Огромный интерес читателей вызывали произведения Николая Самохина.

Со второй половины семидесятых годов на первое место в журнале выходит поэзия. Здесь печатаются стихи поэтов разных поколений. Например, Елизавета Стюарт и Иван Ветлугин считались в те годы патриархами, Нинель Созинова и Александр Кухно относились к среднему возрасту, но пришло много более молодых, энергичных талантов — Александр Плитченко, Геннадий Карпунин, Нина Грехова, Нелли Закусина.

Особое место знатоки истории новосибирской поэзии отводят Илье Фонякову. Он почти десять лет (до отъезда в Ленинград) руководил литературным объединением «Молодость», и из его поэтической школы вышла генерация авторов, удививших в конце прошлого века своим талантом и мастерством: Александр Денисенко, Иван Овчинников, Валерий Малышев — ещё многие.

Разумеется, своим успехом тех десятилетий журнал обязан руководителям, которые трудились, как говорится, не за страх, а за совесть. В 1964 году журнал возглавил поэт Александр Смердов (1910-1986). До войны он строил «Сибсельмаш», учился в Литературном институте, работал журналистом. Во время войны служил корреспондентом во фронтовых газетах, писал стихи. Большую известность получила его поэма «Пушкинские горы», посвящённая новосибирскому поэту–воину Борису Богаткову.

На посту главного редактора «Сибирских огней» в 1975 году Смердова сменил Анатолий Никульков (1922-2001). Творческой удачей Никулькова называют роман «В буче», написанный в 1963 году.

Хорошо, когда руководитель литературного журнала — талантливый писатель, но важнее в этом случае, чтобы человек видел дар другого автора, умел замечать нюансы чужого творчества, при этом владел бы способностями дипломата и переговорщика с властями. Смердов и Никульков вместе с Владимиром Зазубриным, пожалуй, своими делами выделялись в лучшую сторону в длинной череде руководителей «Сибирских огней». Анатолий Васильевич ушёл с должности главного редактора в 1988 году. Журнал имел в ту пору гигантский тираж — 123 тысячи экземпляров, из них 90 тысяч распространялись по подписке.

А потом начались «лихие» девяностые, которые едва не погасили навсегда наши «Сибирские огни». С трудом, но они сохранили свой свет и тепло.

горымолодостьЧеловекНовый годсловакиноОТ и ДОскандалТОженщинымужчиныбудущееСибирькражаномерсрокденьгилюдичленсветгородаюбилейтеплобюроместопервыйцветновыйруководитель